C кем поведешься, от того и наберешься... Если заметите у Д/М признаки Снейпа и Гарри - говорите, не стесняйтесь.
Ужасающе неотбечено. Но я же, блин, нетерпеливая...
-Где мы? – раздраженно вопросил Мастер, снимая пальто с вешалки.
Доктор весело указал на дверь, и не менее весело ответил:
-Посмотри!
-Не проще ли сказать, что у тебя не работает система внешнего наблюдения? – буркнул себе под нос Повелитель Времени, почти выбегая из ТАРДИС. Находиться рядом с Тетой… с Доктором было невыносимо. Мастер – пленник, что может быть хуже? Нет, Доктор не пытал его, и не держал в карцере, но его случайно брошенные укоризненные взгляды просто убивали…
Несмотря на то, что последние слова Мастер произнес очень тихо, будто боялся его, Доктор все равно их услышал. Нельзя отрицать, что его друг… хотя нет, теперь скорее пленник, умел портить настроение, как никто другой…
Доктор накинул плащ на плечи, и вышел вслед за Мастером.
-Метро… - задумчиво промолвил Доктор, - обожаю Лондонское метро.
-Терпеть не могу Лондонское метро. Кучи спешащих, раздраженных людей… - поморщился Мастер, надевая перчатки.
-Не думай дуться или прятаться. Найду, – совершенно серьезно сказал Доктор, и добавил,- А теперь, пошли.
Мастер вновь брезгливо поморщился, и последовал за Доктором. А что ему еще оставалось?
В вагоне метро было тесно, но терпимо, и бывшие друзья стояли на почтительном расстоянии друг от друга. На следующей остановке, после той, где они сели, в помещении стало невероятно душно, и ужасно тесно. Их окружали возбужденные люди с раскрашенным лицами, вопящие что-то о Манчестер Юнайтед.
-Футбол! – по сияющему лицу Доктора не было заметно, что он недоволен тем, что стоит к Мастеру вплотную, и тот дышит ему прямо в лицо.
Мастеру, в то же время, было просто ужасно мерзко и противно. Вокруг воняло пивом, кто-то сзади щупал его за…
Долго терпеть он не мог, и наугад отдавил кому-то ногу. «Щупанье» мгновенно прекратилось, и с трудом обернувшись, он заметил прилизанного мальчика-блондина лет 15-16. Тот сразу же покраснел, и поспешил протиснуться в другой угол вагона.
Толпа, окружающая их, внезапно покачнулась, и Доктор прямо-таки влепился губами в щеку Мастера, оставляя на ней странно-влажный след.
-Извини… - выдавил он, опуская глаза в пол, насколько это было возможно, при такой давке со всех сторон.
Мастер хмыкнул. Происходящее немного забавляло его, хоть он и не хотел признаваться в этом.
В вагоне стало чуть меньше людей, и они вполне могли отодвинуться друг от друга, но никто этого делать не спешил.
Доктор каким-то странным взглядом смотрел на него. Странным, не то слово.
На следующей остановке, когда вагон снова качнуло, Доктор, нисколько не сомневаясь, снова ударился лицом о лицо Мастера. Снова оставляя след поцелуя на его впалой щеке…
Бабушки, сидящие сзади них, странно зашептались, мамаши стали закрывать детям глаза, а кто-то особо смелый выкрикнул что-то про геев, никого и ничего не стесняющихся...
Мастер инстинктивно потянулся за отверткой, но не найдя ее на привычном месте, устремился к раздражающему фактору, полный решимости набить ему морду за такие слова. На его родной планете, рукоприкладство – последняя вещь, но он многому научился у землян… Итак, раздражающим фактором оказался совершенно несимпатичный полупьяный мужчина лет 40-45. Мастер уже поднял руку, чтобы как следует ударить нахала, но Доктор перехватил ее как раз перед носом хама, и сказал, что они бы и рады с ним поболтать, но им, увы, пора уходить. И с усилием вытащил Мастера из вагона.
-Доктор, ты как всегда… Неужели тебе не обидно было слышать такое? – Мастер в этот момент действительно был немного похож на ребенка.
Доктор заметил, что все еще держит его руку в своей, но… но, черт, это так приятно – через столько лет чувствовать аромат и кожу галлифрейца… Не глупой девочки-землянки, не тупого мальчика с планеты Земля, а галлифрейца, с его планеты, такого знакомого…
Доктор потянулся к Мастеру, совершая, наверное, самую большую ошибку в жизни. Влюбляясь. И в кого?!
-Ты неправильный, Доктор. Совершенно, до неприличия – выдохнул Мастер прямо ему в рот, легко касаясь губами его губ, и не думая о последствиях.
-Кто—то из нас обязательно потом об этом пожалеет… - выдохнул Доктор после долгого поцелуя, и, не замечая, что все еще стоит, обняв Мастера.
О том, что вокруг люди, и это метро, лондонское метро, оба забыли. И гневные крики про голубых их тоже не волновали. И как они оказались в темном переулке, освещаемом только одним фонарем, тоже не запомнили.
-И все же… Неужели тебе не было обидно, когда нас так обозвали? – задал глупый вопрос Мастер.
Мастер впервые задал глупый вопрос…
-Ты как ребенок… - прошептал Доктор ему на ухо, запуская руку в светлые волосы, - понимаешь… Если моя Пятая регенерация замечательно играла в крикет, Вторая играла на флейте… У каждой регенерации была своя особенность… То меня, кажется, тянет к своему полу – Доктор пожал плечами, и улыбнулся.
Глаза Мастера полезли на лоб, а рот открылся настолько широко, что Доктор не мог не сказать, чтобы он закрыл его. Иначе комар залетит.
Мастер, определенно, понимал, что Доктор… такой, и был в шоке не от этого, а от того, что Доктор смог вот так спокойно, и даже с иронией сказать об этом.
И тут он сделал то, что не может сделать сильный мужчина с планеты Галлифрей. Он тихо, безмолвно, упал в обморок. За пару секунд его лицо сменило три цвета – от ярко-белого, до синеватого, а затем сине-бело-зеленого.
Его состояние оставляло желать лучшего. Доктор бил его по щекам, прощупывал пульс, и как потом он признался Мастеру, делал искусственное дыхание. Рот в рот. Ничто не помогало, и в голову закралась подозрительная мысль о том, что Мастер блефует.
-Хватит, вставай, псих! Я пошутил! - к стыду своему, он солгал. Он не шутил.
Мастер не пошевелился. Доктор, вздохнув, приподнял его, и с огромным, почти нечеловеческим трудом притащил обратно в ТАРДИС, проехав с ним несколько остановок на метро под любопытными взглядами окружающих. Он подумал, что больше и близко к метро не подойдет…