Впервые за долгое время выкладываю фанфик с сюжетом (пусть и бредовым) и с подразумевающимся продолжением. Так что мне важно услышать честное - стоит или не стоит продолжать?
Название: Второй шанс.
Автор: Obsidianus
Пейринг: Бэзил/Дориан
Рейтинг: (сейчас - PG, а насчет "дальше" обещать ничего не буду)
Тип: дженослэш
Предупреждение: ООС, а еще Дориан Грей благополучно жив, ему 98, на внешности, как вы понимаете, это никак не отразилось, а Бэзил - призрак.

1.Было около десяти утра.
Где-то вдалеке, около пруда, прогуливались две дамочки, но в остальном парк был пуст и тих. Дым из сигареты Дориана причудливыми узорами развеивался в свежем утреннем воздухе, птицы, как всегда, шумели, а старушка на соседней лавке как всегда неодобрительно косилась на него.
Дориану было забавно сознавать, что эти дамочки и старушка видят лишь до умопомрачения красивого молодого человека, и даже птицы - чувствительные к таким вещам создания, не видят в нем монстра.
Дориан весело ухмыльнулся и бросил тлеющую сигарету на землю, небрежно скользнув по ней ботинком.
- Дориан, - за его спиной раздался отчего-то знакомый голос. Его плеча коснулись тонкие бледные пальцы в поблекших разноцветных пятнах.
Грей обомлел.
Это не могло быть правдой, потому что... не могло быть.
Он страшно боялся обернуться и признать, увидеть того, кого убил столько лет назад. Благодаря кому сам еще живет в свои девяносто восемь и выглядит на двадцать.
Дориан стремительно вскочил с лавки, вытаскивая из рукоятки трости нож, и обернулся, намереваясь еще раз убить, если в тот раз не получилось. Но как могло тогда не получиться, если Дориан сам, своими руками, складывал части его тела в сундук?!
Бэзил. Это правда был он. В этом не было никаких сомнений.
Мир померк в его глазах.
Дрожащим от испуга голосом, он спросил:
- Зачем ты вернулся?
- Я не вернулся, а пришел. Я всегда был с тобой, после того, как ты... ты...
- Я помню об этом и без твоих нравоучений! Я же просил, просил не трогать картину! - Дориан сорвался на крик и приблизился к Бэзилу.
- После смерти ничто не мешало мне смотреть на нее, - спокойно заявил художник, садясь на лавку.
Дориану показалось, что в Бэзиле чего-то не хватает, но эта мысль тотчас сменилась другими, более злободневными.
- Что это значит? Ключ всегда был у меня, и ты... не мог! Что за бредни? Кто ты?
- Бэзил Холлуорд, - насмешливо ответил он, - весьма прискорбно, что ты уже забыл мое имя.
Дориан стиснул челюсти и сжал кулаки.
- Тсс, Дориан. Будь немного терпимей.
- Кто ты такой?
- Бэзил Холлуорд.- повторил художник.- Вернее, некое подобие.
- Что значит "подобие"? - Дориан сверлил глазами сидящего перед ним человека и старался вспомнить ту деталь, которая его смутила. Наконец, он понял, что у Холлуорда отсутствует тень.
Его пронзила страшная догадка.
- Ты вампир?
Бэзил засмеялся своим обычным, теплым, добродушным смехом. Он катастрофически дисгармонировал с его словами:
- После того, как ты меня покромсал, у меня не оставалось даже такого шанса! Я – немного воспоминание, в какой-то степени - галлюцинация, слегка призрак. Вот например та старушка, поспешно улепетывающая сейчас, меня не видит. И те девушки тоже.
Дориан попробовал коснуться плеча Бэзила. Он почувствовал небольшой холодок, как бывает, когда машешь рукой в воздухе, но самое главное – его рука свободно проходила через плечо Бэзила.
- Я не верю! Я еще не настолько сошел с ума! – прошептал он, вцепившись в свои волосы.
- Почему? Тебе уже под сотню лет, давно пора, - пожал плечами Бэзил.
- О, заткнись, подобие!
- С возрастом ты стал значительно менее темпераментен, - с притворной гримасой недовольства отметил Бэзил, - когда тебе было года, этак, двадцать два, двадцать три, ты сразу полез бы убивать. Впрочем, на будущее - это бесполезно. Я и так уже мертв.
- Меня не волнует, - бросил Дориан через плечо, собираясь уходить, - но ты же не будешь меня преследовать, надеюсь?
- О, ну что ты. Разве я могу тебе перечить, милый друг? - развел руками Холлуорд.
Дориан уверенно зашагал прочь из парка.
- И кто последний был тобой убит? - полюбопытствовал Бэзил, вышагивая рядом.
- Ты же сказал, что не будешь меня преследовать!
- Я сказал, что не буду тебе перечить. Ты сам хочешь, чтобы я был с тобой.
- Мне лучше знать, чего я хочу! - выкрикнул Дориан, - а я хочу, чтобы ты от меня отстал!
- Нет, не хочешь. Я же сказал, что я почти галлюцинация. А они без тайного или явного желания человека не появляются.
- А еще ты призрак! А они, насколько я знаю, имеют собственную волю и разум! - Дориан остановился и посмотрел в глаза художнику, - не ходи за мной, - тихо и грозно сказал он.
- И третье, чем я являюсь, - полу-воспоминание. А воспоминания без желания на то человека точно не появятся.
Дориана начало охватывать чувство безграничного отчаяния.
Некоторое время он - или теперь уже они? - шли молча. Дориан несколько раз крепко зажмуривал глаза, забывался, врезался в навстречу идущих людей, но Бэзил безмолвно шел рядом, улыбался, и шел рядом с ним.
Заходя в дом, он перед самым носом Бэзила захлопнул дверь, но тому не составило никакого труда пройти сквозь нее.
- Как я могу от тебя избавиться? - отчаянно прошептал Дориан, прислонившись затылком к двери.
- Понятия не имею, - с улыбкой ответил художник.
Юный мальчик, лет двадцати-двадцати трех, в одежде лакея, степенным шагом приблизился к Дориану. На миг в его глазах появилось шальное выражение и тот, привстав на цыпочки, потянулся к Грею.
- Уильям, - шикнул на него Дориан, но тому, кажется, было все равно, и он уже обнял хозяина за талию, - Уил!
Юноша, подняв затуманенные глаза, спросил:
- Что не так, Дориан?
- Я не в настроении.
- Не слишком ли жестоко? - заметил Бэзил, имевший удовольствие созерцать эту сцену.
- Да как я могу, когда рядом ты?! - воскликнул Дориан.
- Кто? О чем ты? - испуганно спросил Уил.
- У меня болит голова, - раздраженно отмахнулся от него Дориан.
- Я могу сделать...
- Нет! - перебил его Грей.
- Что он может сделать, Дориан? - спросил художник, явно все понявший.
- Иди наверх, - одними губами промолвил Дориан в сторону Бэзила.
Тот улыбнулся немного лукаво и ушел.
Когда он скрылся из поля зрения, Дориан, наконец, обратил внимание на побледневшего слугу.
- Уил, на сегодня ты свободен.
Лакей кивнул и выбежал на улицу, даже не захватив плащ.

Огромное спасибо бете [J]Henley[/J]

2.Дверь оглушительно громко хлопнула, и на миг Дориану показалось, что все это лишь плохой сон, который создало его больное воображение, да и не стоило вчера выкуривать столько опиума…
- И все же, что он хотел сделать? – спросил художник, только что вышедший из стены позади него.
Он был на удивление четко виден, как Уил минуту назад, и совсем не похож на привидение. Это разрушало все сложившиеся стереотипы о привидениях и прочей нечисти, ведь все они вроде бы должны быть страшными, мутными и нечеткими, но Бэзил, он был словно живой, казалось, до него можно дотронуться и почувствовать тепло и шершавость его пиджака.
Но трогать его Дориан, конечно, не стал.
Грей прошел в комнату, стараясь не оборачиваться. Бэзила нет, Бэзил умер, Дориан был в этом уверен так же, как в том, что он сам будет жить вечно.
На столе посреди гостиной стояла открытая бутылка коньяка. Он снова понял, насколько плохо влюблять в себя своих слуг. Они сразу становятся безумно рассеянными и так и норовят обратить на себя внимание хозяина, а это очень отвлекает.
Он, не раздумывая, отхлебнул прямо из бутылки. Поможет или нет – неважно, но от алкоголя все всегда становится проще и яснее.
Позади него стоял человек, которого он убил своими же руками, и говорил таким ясным и чистым голосом, будто ничего страшного с ним никогда не происходило. Будто он, Бэзил, умер не от его руки.
- Дориан, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, но все же… Дориан, вы слышите?
- Слышу, да, конечно, слышу, - воскликнул Грей, оборачиваясь, - я слышу привидение! Ох, да это просто великолепно, просто прекрасно! У меня галлюцинации, я схожу с ума, но я слышу вас, прекрасно слышу, Бэзил! – он сделал еще один солидный глоток коньяка, и продолжил уже гораздо более тихим голосом: - Я даже не могу быть уверен в том, вы ли это, ведь тот, кого я убил, не стал бы разговаривать с собственным убийцей.
- Но тем не менее…
- Заткнитесь! – голос Дориана перешел в шепот. - Вас нет! Не может быть!
- Я есть, и ты не можешь это отрицать! Я есть, я существую, как ты, как твой любовник, как все эти люди на улице – я есть!
Дориан со стуком поставил бутылку обратно на стол и с размаху ударил Бэзила по лицу. Рука прошла сквозь него, не причинив никакого вреда и не вызвав на его лице никаких эмоций.
- И как вы докажете, что вы есть и это не моя галлюцинация? – с ухмылкой спросил он.
- Что стало с вашим портретом? – Бэзил нашел самое больное место. - Вы ведь не видели его уже лет пять, так ведь, Дориан? Дверь на чердак и даже ключ к ней, да что там – лестница, ведущая к нему, внушают вам дикий, животный страх, появившийся слишком резко, чтобы быть безосновательным. В вашей жизни ничего не происходит просто так, Дориан. Все так или иначе связано с моей картиной.

Дориан дрожал. Все это действительно так, но откуда ему известно? На лбу выступили мелкие капли пота, рубашка прилипла к телу, и пальцы, отчего-то холодные, все соскальзывали с пуговиц пальто, в котором стало слишком жарко.
- Бред, полный бред, - пробормотал он, отступая, - я хоть сейчас…
Дориан сорвался с места, на ходу выпутываясь из рукавов пальто. Оно скатилось по перилам вниз, но ему было совсем не до этого. Он бежал, перепрыгивая через две ступеньки, и, наконец, ему осталось пять ветхих ступеней и пять несмелых шагов до облупившейся двери.
Ключ выскальзывал из непослушных, влажных и холодных рук, света, который давала старая газовая лампа, не хватало, и ему было так страшно, как никогда еще не было. Как будто там, за дверью, стоял Келсо. Он думал, что этот детский страх уже исчерпал себя, но нет.
- Смелее, Дориан. Вы ведь смелый? – Дориан резко обернулся и увидел теплые карие глаза, знакомое лицо, и все показалось не таким уж и страшным, и тени от дергающегося света лампы стали менее пугающими, но ему все не верится, что страх мог так легко исчезнуть.
Ключ выскользнул из вспотевших рук, а в мозгу вспыхнула одна-единственная мысль о том, что его предали.
- Вы точно… Нет, это портрет, это он, а вы просто кажетесь, ну конечно, кто будет желать добра убийце? Я зайду, а вы и он… А я не хочу умирать!
Глаза Дориана, совершенно черные, не различить где радужка, а где зрачок, метались по лицу художника, стремясь увидеть злорадство, презрение, хоть что-нибудь плохое, но Бэзил его только лишь жалел.
- И конечно, так мило – вы и он, создатель и творение, убьете меня там, где я убил вас. Так мило, так продуманно, так символично! – истерически бормотал Дориан, опустив глаза и вцепившись пальцами в волосы.
- Да нет же, милый мой, нам просто нужно посмотреть, только и всего, - успокаивающе шептал Бэзил.
- Нам? Я этого не хочу!
- Мне, конечно же, мне нужно посмотреть… черт, Дориан, я так хочу обнять вас!
Грей поднял на него чуть покрасневшие глаза и невнятно прошептал:
- Как вы можете? Я ваш убийца!
- Вы никогда не задумывались, почему вам так больно вспоминать обо мне? Вам уже почти сто лет, вы должны были стать бесчувственным и циничным, но вы почему-то все еще способны адекватно оценивать себя и, поверьте, вы не такой уж плохой.
- Зачем вы лжете?
- Вот! – победно воскликнул Бэзил. - Вы осознаете, что далеко не идеальны и на вашем счету много проступков. Когда я еще имел возможность вас обнимать, вы не умели этого. Вы не такой прогнивший, как тогда. Поэтому я хочу взглянуть на портрет. Вполне возможно, он начал меняться.
- Не начал! И не будет! Я пробовал измениться, и ничего, совершенно ничего не стало с ним, только лицемернее стала ухмылка на его безобразном лице! - воскликнул он, осуждающе смотря на Бэзила.
Художник сделал несколько шагов в сторону Дориана, загораживающего собой дверь, и исчез на чердаке, пройдя сквозь стену.
- Черт, - вырвалось у него. Он забыл о том, с кем имеет дело.
- Дориан…
Нет, он специально зовет его туда, чтобы убить. Он туда не пойдет. Нет.
Один шаг назад.
Дориан отступал от ненавистной двери, смотря на нее с ужасом, с ненавистью, будто она тоже была причастна к его бедам.
Два шага.
- Дориан, тут… – донесся до него удивленный голос Бэзила.
Три.
Четыре.
- Дориан, тут ничего нет!
Пять.
Нога соскользнула с верхней ступеньки.
Локоть, на который он упал, кажется, был раздроблен, ладони были в крови и пыли, дыхание перехватывало от боли в позвоночнике.
- Дориан, боже мой! – наверху появился Бэзил, - что случилось? – он был напуган ровно настолько, чтобы ему можно было верить.
- Что значит «ничего нет»? - с трудом выдавил Дориан.
Бэзил остановился в полуметре от него.
- Там нет вашего портрета.
- Как? – выдохнул Грей.
На лестнице снизу послышались шаги.
- Дориан, твое счастье, я привел врача! С кем ты разговариваешь? Ты, наверное, слишком сильно ударился головой! – тараторил Уил.
- Это я должен у вас спросить! - напоследок сказал Бэзил.
Уил помог ему привстать, но без того темный лестничный пролет погрузился во мрак и вдруг взорвался ослепительно белой вспышкой.
Очнулся Дориан уже в своей постели.

Пока что небечено.

3.Смотря в белоснежный потолок, он отчаянно надеялся, что все, что было – гадкий, отвратительный сон. Он с каждой секундой убеждался в этом все сильнее, но стоило ему попытаться привстать, как левый локоть прошила острая боль, знаете, как будто нож вонзается в плоть.
Он прошипел что-то бессвязное сквозь зубы, и упал обратно на подушки, решив как следует вспомнить, что случилось. Это было не так уж и трудно, учитывая необычность событий, хотя раздробленный и туго перевязанный локоть порядком мешал думать.
- Слышу, вы уже проснулись, - раздался голос из-за тяжелой пыльной портьеры.
Дориан вздрогнул.
- Как думаете, Дориан, где может быть картина? Ума не приложу, как вы могли ее упустить? Ключ все время был у вас на шее?
- Да, все время, я его не снимаю и в руки его никому не отдаю… а вам-то что за дело? Как будто это вас беспокоит, Бэзил! – раздраженно прошептал Дориан, вовремя вспомнив, что кроме него, Бэзила никто не видит, а в доме еще есть Уил.
- Подумайте сами, Дориан, вы же большой мальчик… Пожалуй, даже чересчур. Мне абсолютно нечего делать – на том свете безумно скучно. Надеюсь, вы еще долго не узнаете, насколько. Мне хочется помочь вам.
- А ничего, что… - саркастично начал Дориан.
- Я не держу на вас зла. Я вижу, что вы раскаялись, - отмахнулся Бэзил.
- Я не... – разозлившись, Дориан начал кричать и попытался привстать, что неминуемо привело к новой вспышке боли.
- Я знаю! – громко и не менее зло прокричал Бэзил, - Знаю, что вы ни черта не жалеете ни об одном убийстве, вы даже не вспоминаете о них, и не раскаиваетесь уж точно! Я не знаю, почему помогаю вам, но я уверен, что обязан это сделать! Просто знаю, что должен! – он еще раз попытался взглянул на Дориана и продолжил уже более тихим голосом, - и будьте так любезны принять мою помощь!
Дориан взглянул на него недоуменно и немного озлобленно.
- Принять, не раздумывая. – закончил Бэзил.
- Я старше вас, мне не нужна помощь! – прошипел Дориан сквозь зубы, нервно поглядывая на дверь.
- Вы забываете, что я – другая сущность, и знаю много больше вас! Годы невидимости, все-таки, не могут пройти даром, как думаете?
- Да. Конечно. – неохотно согласился Дориан, неосознанно теребя кипенно белый бинт.
- Отправьте вашего… - Бэзил коротко посмотрел на Грея, и продолжил, - слугу подальше. Хотя… сначала позовите его. Я думаю, он может знать что-нибудь важное.
- Уил! – крикнул Дориан. В доме продолжала стоять тишина, - Уильям!
Наконец, на лестнице послышались шаги.
- Ну наконец-то, - недовольно сказал Дориан, как только из-за двери показалась лохматая голова слуги.
- Ты что-то хотел, Дор? – спросил Уил, входя в комнату и поспешно застегивая пуговицы.
- Для начала - не Дор! Дориан! Сколько можно повторять?! - взвился Дориан, приподнимаясь на подушках.
- Тише, - на плечо ему легла полупрозрачная ладонь в пятнах краски, - не пугайте его раньше времени.
Грей коротко взглянул на Бэзила и продолжил сквозь зубы, сжимая в кулаке край простыни.
- Уил… Ты не видел, куда делась картина? Та, что была на чердаке?
- А, так вот зачем ты полез туда? – беззаботно ответил он, - ту отвратительную вещь я отправил на свалку еще две недели назад, - Уил весьма неосторожно присел на край кровати, вдобавок закинув ногу на ногу.
Дориан громко выдохнул.
- А ключ? – спросил он, закрыв глаза и все еще комкая в правом кулаке простыню.
- Зачем? Там было открыто, - пожал плечами Уил.
- Как? – голос Дориана стал более сиплым. Глаза он не открывал, - Как открыто?
Уил снова пожал плечами и стал рассматривать собственные ногти.
Дориан, позабыв про больной локоть, резко встал на кровати и схватил его за шею.
- Дор! Дориан, да что ты, - Уил отбивался, отцеплял от себя длинные белые пальцы, все сильнее смыкающиеся на его горле, хрипел, – что я сделал? Дориан!
- Дориан! – вторил ему Бэзил, - немедленно прекратите! Даром что девяносто восемь, ведете себя, будто вам едва пятнадцать исполнилось! Дориан! – ввиду своей бесплотности, он ничего не мог сделать, кроме как кричать.
Но все же, это немного отрезвило Грея. Отвесив напоследок сильную пощечину уже почти потерявшему сознание юноше, он снова откинулся на подушки, принявшись поглаживать больной локоть.
- Дориан, - проскулил Уил, - да что с тобой происходит?
- Куда ты отвез картину? - холодно спросил Дориан, не глядя на него.
- На свалку, куда же еще?
Дориан похолодел.
- Когда? –прошептал он, уставившись на слугу огромными потемневшими глазами.
- Дня три назад, - ответил испуганный Уил, отползая все дальше.
- Где?
- Да что ты ко мне пристал, чокнутый! – прокричав это, Уильям бросился к двери, но Дориан, даже будучи с больным локтем, оказался быстрее.
- Скажи где, и я отпущу тебя, - великодушно заявил он, загораживая собой дверь.
Уил покорно пролепетал адрес, и как только Дориан отошел, бросился вниз по лестнице. Через секунду оглушительно громко хлопнула входная дверь.
- Вот черт, - прошептал Дориан, вновь теребя бинт, - и что теперь делать?
- Я полагаю, идти на свалку! – с энтузиазмом ответил Бэзил.
Бэзил сидел на нескольких сложенных в стопку покрышках, умудряясь покачивать при этом ногами, и смотрел в небо.
Дориан в это время ходил по горам мусора, прикрывая рот и нос рукой в кипенно-белой перчатке.
- Ну что же вы? Приступайте! – поторопил его Бэзил, ухмыляясь при этом.
- А вы не хотите мне помочь? – недовольно спросил Дориан, брезгливо пиная носком ботинка ржавую банку.
- Я бы с радостью, но, увы, бесплотен, - голос Бэзила был полон огромной, всепоглощающей скорби и горечи. Однако после этого он улыбнулся, и заявил, - так что сами. И ручками, ручками.
- Бесплотен, да? – озлобленно крикнул Дориан, - так какого же черта вы так долго искали место, где вам сесть, да еще и просили почистить его? Я свой платок запачкал так, что никакая прачка его не возьмется стирать! – с каждым словом он подходил все ближе к Бэзилу, а тот, в свою очередь, все отдалялся.
- Платок! - воскликнул он, подчеркивая ничтожность его заявлений, - жалкий кусок ткани…
- Шелка! – перебил его Дориан.
- И вообще, я художник, и люблю все красивое, гармоничное и чистое! – высокомерно заявил Бэзил.
Дориан фыркнул, и не найдя, что ответить, снова принялся разгуливать по мусорным горам.
- Давайте, давайте, - напомнил ему Бэзил, снова усаживаясь на покрышки, - иначе вы так никогда не найдете свою душу. Как звучит, а, Дориан, оцените? Вы ищете свою душу на свалке!
Но Дориану было не до этого. Он как раз кончиками пальцев переворачивал коробку, лежащую на самом верху маленькой мусорной кучи.
Коробка, наконец, упала, но когда из нее поползли насекомые, начавшие шевелиться у него на ботинках, он заорал нечеловеческим голосом и принялся топать ногами.
Бэзил вздохнул.
- Ну ладно, ладно, хватит. Пойдемте, там я видел сторожку. Обычно именно туда отдают всякие более-менее добротные вещи. Рамы вы не найдете, но вашу уродливую душу, я думаю, никто не тронул.
- А раньше вы где были, черт бы вас побрал?! – воскликнул Дориан.
Бэзил увидел слезы на его прекрасных черных глазах и рассмеялся.
- Я так сильно расшатал вашу тонкую душевную организацию? – с усмешкой спросил он.
- Именно! – с обидой ответил Дориан.
- Я думал, вы сильнее…
- Правильно думали. Но насекомые и грязь… с этим у меня личные счеты.
- Расскажите?
- Сначала вы расскажите, откуда знаете столько про свалку.
- В другой раз, - Бэзил неожиданно погрустнел, и на остальные вопросы отвечал весьма неохотно.
- Сегодня вечером.
- Договорились.
Дориан пожал ему руку, и как раз в тот момент он увидел ветхую сторожку метрах в ста от того места, где они стояли.
Подойдя к двери, художник, было, попытался постучать, но вовремя вспомнил о своей бесплотности, и, вздохнув, сказал:
- Ну-с, стучите.
Дориан постучал.
Никто не вышел.
Он постучал еще раз.
- Никого нет, - грустно заключил он.
- Громче стучите.
Дориан начал колотить в дверь ногами, и через пару минут из-за двери выглянула лохматая седая голова.
- Чегой надо тебе, милок? – спросил старичок, ужасно древний, судя по морщинам и низкому росту.
- Эээ… - замялся Дориан.
- Громче говори, не слышу! – прошелестел старик.
- Портрет, - проорал Дориан, - не получали? Страшный такой!
- Чего ж ты орешь-то, дурачье? Я не глухарь какой! – озлобился дедушка, - Дурак ты какой-то, лучше пусть дружок твой расскажет, чегой он стоит-то, как неприкаянный? – он ткнул высохшим узловатым пальцем в Бэзила.
- Он видит… Вы видите меня? – ошеломленно спросил Бэзил.
- Дак не слепой какой, да и ты недалече стоишь! – пожал плечами старик.
Бэзил секунд пять что-то соображал, пока дедуля с сомнением поглядывал на Дориана.
- Нам нужна картина. Большая, рама дорогая, позолоченная. Не видели, дедушка? – спросил он.
- Ох, какой хороший мальчик! – дед беззубо улыбнулся, - видал я твою картину, видал. Токмо раму-то утащили уже. А картинка страшная была, и воняла – страсть! Ну, я ее и выставил на ночь, чтоб проветрилась. А сегодня вышел, утром, а там мальчонка, краси-и-и-вый! И не бывает таких уж нигде. Все сейчас кривые да косые, а этот… ну вылитый ангел! На тебя похож, дурачок, - он указал на Дориана, - Токмо тот умнее, да красивше выглядит…
Дед с минуту стоял, раздумывая. Дориан с Бэзилом неловко топтались на месте.
- Вы домишко-то обойдите, да и найдете там, - опомнился старик.
Бэзил ткнул Дориана в бок. Тот понял, и покорно начал копаться в кармане.
- А ну, идите-ка отсюда, не надо мне ваших денег! – рассердился старичок, - я же вам не сделал ничего, а просто так не беру. Картинку вашу забирайте и проваливайте!
- Возьмите, пожалуйста, - Дориан настойчиво совал ем у несколько купюр.
- Эх ты, дурачье, ничего ты не понимаешь, - вздохнул дедушка, - забирай картинку, и уходи. Пошто мне деньги твои? Все равно ж умру скоро.
Дориан не знал, что сказать.
- Спасибо вам большое, - вежливо поблагодарил Бэзил.
- Да идите уж, хлопцы.
Хлопцы еще несколько секунд потоптались на месте, но затем взяли себя в руки и покорно обошли дом.
С другой стороны, опираясь на темные, рыхлые бревна лачуги, стоял портрет Дориана, как и говорил старик, без рамы.
Но картина была точь-в-точь такая же, какая была в самом начале. С холста на них смотрел прекрасный молодой человек с темными глазами.
Спасибо бете  Jette
4- Берите картину, Дориан, и пойдемте отсюда, - шепнул ему Бэзил.

Грей подошел к картине, поднял ее почти брезгливо и вернулся к призраку.

- Домой? – спросил он.

- Куда же еще? – ответил художник рассеянно. Он осматривался и периодически поглядывал на землю под ногами.

У выхода их уже ждал кэб, куда коллеги по несчастью и сели.

- Посмотрите на меня, Дориан, - попросил нервничающий Бэзил, - мне кажется, во мне что-то изменилось.

- Нет, - неуверенно ответил Дориан, но через несколько секунд подпрыгнул на месте, и встав на ноги, что в трясущемся на ухабах кэбе было очень глупым поступком, ткнул под ноги Бэзилу и воскликнул, - тень! Твоя чертова тень!

- Так я и думал, - с улыбкой сказал художник, - так приятно чувствовать воздух вокруг, вы никогда не задумывались?

- Нет… Но почему? – Дориан наклонился вперед, и, сняв перчатку, провел рукой по лицу Бэзила. Тепло.

Художник прикрыл глаза, но тут кэб ощутимо тряхнуло на дороге, Холлуорд уткнулся носом в плечо Дориана и застонал от боли.

- Черт, - он отнял руку от носа и не без удовольствия отметил: - кровь… Никогда бы не подумал, что она снова у меня будет.

- Но почему? Это же не могло случиться просто так?

- Картина теперь у нас, я думаю, поэтому я снова жив… И кстати! – весело крикнул Бэзил, и, размахнувшись, ударил Дориана по лицу.

- За что? – обиженно спросил Дориан через пару секунд, потирая пульсирующую болью скулу.

- Хотел сделать это со дня своей смерти, - с улыбкой ответил Бэзил и протянул ему свой платок, весь в пятнах крови, но все же.

Грей промокнул саднящую скулу, и опустив глаза, сказал:

- Могли бы сдержаться.

- Вы не сдерживались, когда кромсали меня на куски.

- Я сожалею.

- Боже, похоже, я вас ненавижу, - ласково произнес Бэзил.

Дориан коротко взглянул на него и снова принялся смотреть в портрет, словно побитый щенок.

- Ладно, бросьте ваши штучки, ну как будто вы обижены! Вы же понимаете, что заслужили! - Бэзил положил руку ему на колено, сел рядом с ним, но тот продолжал смотреть на портрет, лежащий в ногах.

- Дориан! – художник потряс его за плечо, но тот не реагировал.

Когда Бэзил взглянул на портрет, ему едва удалось сдержать крик. На картине не было больше молодого человека, там снова был монстр, отвратительный, настолько противный, что представить сложно.

- Боже милостивый, - прошептал Бэзил. Взглянув на Дориана, остекленевшими глазами уставившегося на монстра, а потом на сам портрет, искажавшийся все больше. Он одним движением перевернул картину изображением вниз и со всей силой ударил ногой по деревянной раме. Та треснула, и холст порвался в нескольких местах.

- Приехали, - крикнул извозчик.

Бэзил с трудом вытащил Дориана из кэба, занес в дом и посадил на пол.

- Ну и уродство, - брезгливо заметил извозчик, внося портрет в дом. - Хорошего дня, сэр, - пробормотал он, косясь на Дориана.

- Да-да – рассеянно ответил Холлуорд, не зная, что делать с бездыханным юношей.

Он пару раз ударил его по щекам, шепча:

- Ну, давайте же, Дориан.

- Черт, Дориан! Пожалуйста! – художник приложил ухо к груди Дориана, и, не услышав биения, испугался больше, чем когда бы то ни было.

Он вздохнул пару раз, и, расстегнув на Грее пиджак и рубашку, принялся судорожно вспоминать, как делается массаж сердца.

Бэзил опустился на колени рядом с ним, и, зажмурившись, ударил двумя ладонями в нижнюю часть грудины. В конце концов, никого из Холлуордов нельзя было назвать особенно сильными и смелыми, и Бэзил не был исключением.

Он ударил еще несколько раз, и, нащупав слабый пульс, запрокинул голову Грея назад, и, мысленно посетовав на тяжесть своей судьбы, вспомнив королеву, стал делать искусственное дыхание.

Через пару подходов Бэзил почувствовал более-менее ровно бьющийся пульс на запястье Дориана.

- Дориан, - повторил Холлуорд, - не пугайте меня так, откройте глаза, ну пожалуйста! – взмолился Бэзил, напряженно всматриваясь в лицо Грея.

Ресницы его дернулись, и Бэзил поймал на себе мутный взгляд черных глаз.

- Ну, слава богу, - прошептал художник, ложась рядом на пол, глядя в потолок.

- Оно уговаривало меня умереть, - хрипло прошептал Дориан, запинаясь на каждом слове.

- Уговорило, как вижу, - заметил Бэзил.

- Уговорило. Спасибо тебе, Бэзил. Люблю тебя.

Холлуорд опешил.

- Что значит «люблю»? – переспросил он, поднявшись на локтях.

- Ну, по-моему, вполне нормально, когда спасенный признается в любви спасителю?

- Нормально, когда спасенный не убивал спасителя!

Дориан ничего на это не ответил, но спросил:

- А что с портретом?

- Пришлось порвать холст.

Грей замер.

- А что… что теперь со мной будет? – испуганно спросил он.

- Полагаю, проживете лет до восьмидесяти. Как обычный человек.

- А ты?

- А что я? Сниму квартиру, буду рисовать.

- Не хочешь остаться?

- С тобой? Ни за что.

- А выпить хочешь? – с улыбкой спросил Дориан. - После стольких событий ужасно хочется забыться, правда?

- Хочу. Со дня смерти не пил.

Дориан рывком поднялся и заорал на весь дом, зажмурившись от боли и ощупывая свои ребра.

- Что ты сделал со мной, чертов… Боже, как больно…

- Спас, идиот! – воскликнул Бэзил, и, вздохнув, помог встать с пола. - И не вздумай скулить!

- И не подумаю, - буркнул Дориан, - я не тряпка.

- Да ну? – ядовито спросил Холлуорд, - где у тебя алкоголь?

- В спальне. Там точно было две бутылки.

- Нашел, где хранить спиртное, - проворчал Бэзил, поднимаясь по лестнице.

Простыни были смяты, одеяло откинуто, тяжелые гардины, за которыми прятался Бэзил, казались нетронутыми, но еще утром он видел пыль с той стороны, на подоконнике. Видел и не мог до нее дотронуться.

Он подошел к гардине, отдернул ее, и, улыбаясь, смотрел на миллиарды кружащихся пылинок в луче света.

Теперь он чувствовал.

Вздохнув, он подошел к прикроватному столику, на котором стояли две бутылки. Одна из них уже была наполовину пуста.

- Ну, где вы там? – крикнул Дориан внизу.

Бэзил не ответил и, еще раз оглядев комнату, заметил что-то маленькое, темное, ярко выделявшееся на белоснежных простынях.

Он подошел ближе, движимый праздным любопытством. Это оказался ржавый старый ключ от чердака. Он помнил этот ключ. Он лежал в том месте, где Дориан еще сегодня утром пытался задушить Уильяма, а значит…

- Дориан! Этот Уилл ваш… - Бэзил торопливо сбежал по ступенькам, и, размахивая руками, уселся в кресло напротив него.

- Дверь не была открыта, твой Уилл стащил ключ после одной из ваших совместных ночей, это было не так уж и трудно, он увидел там пятна крови на полу, портрет он отнес своему старику-отцу…

- Стой, подожди, какая дверь?

- На чердак, очнись!

- Какому отцу?

- Тому старику, с которым мы виделись буквально час назад!

- Стоп-стоп, он не может быть отцом Уилла, разве что прадедом…

- Твоему Уиллу было не двадцать пять, а уже около шестидесяти. Я полностью уверен! Вот почему нам так долго не открывали! Старик прятал сына!

- Я совершенно ничего…

- У Уилла был такой же портрет, написанный его отцом, но потом он пропал, что было, сам понимаешь, не слишком хорошо. Он загорелся идеей найти свой портрет и жить вечно. Он узнал о тебе, устроился на работу, стащил портрет при первой же возможности. Он думал, дело в холсте, но, когда он принес его отцу, тот сказал ему, что дело не в холсте, а в чувствах, которые испытывает художник… Расстроившись, он оставил портрет там же, у отца. И вернулся к тебе.

- Почему ты так уверен? Уилл обычный парень! Мы встретились три месяца назад, я как раз шел к Матильде, она гадалка, живет на окраине… Он как раз шел со стороны свалки! Вот черт…

Бэзил довольно улыбнулся и сказал:

- Но я до сих пор не знаю, при чем здесь я. И старик тот… Надо съездить к нему обратно, он знает, я уверен.

- Я не выдержу еще одной поездки, помилуйте, Бэзил!
Художник нахмурился.

- Я съезжу один. И вас запру. Мало ли, что сделает этот чокнутый Уилл.

Через минуту входная дверь хлопнула, раздался звук поворачивающегося в замке ключа, и все стихло.

Бэзил вернулся минут через сорок с неутешительными новостями.

- Старика убил собственный сын, - сказал он, снимая пальто.

Дориан отпил виски, неожиданно поперхнулся и сильно закашлялся.

- Ну-ну, - сказал Бэзил, хлопая его по спине, - за девяносто лет могли бы и научиться пить!

- А я умею, - ответил Дориан сдавленно, - но просто…

- Да верю, верю, - ответил Бэзил, - я и сам был порядочно сбит с толку. Старику было девяносто восемь, если верить его документам. Он их не прятал, и я посмотрел. А при Уильяме Уорхолле, гражданине Америки, шестидесяти семи лет от роду, была найдена записка. Полицейские мне не показали, но одна добрая душа поведала, что там что-то вроде "Я не хочу стариться". В общем, его сочли психом посмертно.

Дориан вздохнул и уставился в темную глубину стакана.

- Значит, мы так и не узнаем, при чем здесь вы.

Бэзил пожал плечами.

- Грех жалеть о такой мелочи, когда вернулся с того света.

- Да, действительно...

Несколько минут в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь их дыханием.

- Вы обещали рассказать о том, откуда знаете столько про свалку , - вспомнил Дориан.

- А что, уже вечер? Ах, ну да. Там прошло мое детство, - не глядя на Грея, сказал Бэзил.

- Я думал, вы из богатой семьи, - удивленно прошептал Дориан, уставившись на художника.

- Нет, у меня очень бедные родители, отца я вообще ненавидел, дед был хороший, до сих пор жалею, что не говорил с ним достаточно много. Там меня и научили всяким премудростям нищенской жизни. Когда мне было тринадцать, я попал в руки одному мастеру. Тоже довольно неприятная история. Три года я учился у него живописи, а потом он потребовал…

- А вы?

- Что я? Он заставил меня. Если бы он подождал хотя бы полгода… Я уже тогда был в него почти влюблен, но когда он просто опустил меня на колени… Ни о какой любви не могло быть и речи.

- Черт, Бэзил, мне безумно жаль, - Дориан подошел ближе, уселся на подлокотник кресла и обнял его за плечи.

- Ну, а вы почему так боитесь грязи и насекомых?

Дориан вздохнул.

- Не только у вас было тяжелое детство. До того, как меня отправили в интернат, я жил у деда. Знаете, да? Так вот, он держал меня на чердаке. Я не буду описывать все «прелести» такой жизни, но могу сказать, что там постоянно было темно, грязно и ужасно холодно. И еще там в углу под самой крышей жили тараканы. Они заползали на меня ночью! – Дориан на миг показался Бэзилу шестилетним мальчиком. Он дрожал, обхватив себя руками. Потом он взял стакан с остатками виски и залпом его выпил.

Бэзил с жалостью смотрел на испуганного юношу. Даром, что девяносто лет за плечами…

- А потом, - дрожащим голосом продолжил Дориан, когда Бэзил налил ему еще виски, - меня отправили в интернат. Тоже… так себе место. Там были старшеклассники, и один из них, Стивен, развлекался тем, что насиловал маленьких ребят. Я, ввиду своей смазливой мордашки, был первым.

- Сколько вам было?

- Семь с половиной.

Бэзил залпом допил виски и налил себе еще.

- Бедняга.

- Ага, - согласился Дориан, - конечно. Я убил несколько человек, некоторым загубил судьбу, парочку свел с ума, но все это с лихвой искупается тем, что меня изнасиловали в семь с половиной, - ядовито выпалил он.

- Все закономерно. В детстве вы получили психологическую травму…

- Ладно, забудьте обо всем этом. Скажите лучше, почему у вас никогда не было жены. Руководствуясь вашей логикой, получается, вы должны были возненавидеть род мужской из-за психологической травмы. Но вы, тем не менее, успешно этот самый род… любите. Почему?

Бэзил пожал плечами и, снова отпив из стакана, сказал:

- Я никогда не любил женщин, даже собственную мать. Женщины в ответ не любили меня. Они чувствуют во мне слабину, свойственную женскому полу, а их это не привлекает. Да и какая умная женщина в такое неспокойное время выйдет замуж за художника с непостоянным заработком? А на глупую мне просто не хватит денег.

- Поэтому перебиваетесь прилизанными юношами?

- Вы отнюдь не прилизанный, Дориан.

- Я не о себе - это раз, и мной не перебиваются, мной живут, - поправил Грей.

- Ох, как это вы верно сформулировали. Я живу вами, Дориан. Вот именно – живу. Пока живы вы, а не могу умереть. Вот в чем дело!

- Вы несете чушь.

- Всем творческим личностям свойственно нести чушь, Дориан.

- Возможно. Я никогда не был творческой личностью, мне не понять.

- Да бросьте, вы с виртуозностью музыканта и вкусом истинного художника вершили чужие судьбы. Вы творческая личность даже больше, чем я.

- Предполагается, я должен постоянно нести чушь?

- Вы и так постоянно ее несете…

- Что? – с притворной угрозой в голосе Дориан приблизился.

- Что? Я сказал «несете»? Надо было сказать «сеете»! Разумное, доброе, вечное! – Бэзил расхохотался, расплескав виски на ковер.

Дориан тоже рассмеялся и плюхнулся на колени к Бэзилу.

Все еще улыбаясь и сжимая в правой руке стакан с виски, он обнял художника и прошептал:

- Может, ты все-таки останешься со мной?

- Ты меня убиваешь, Дориан…

- Останешься? – с надеждой спросил он.

- Я подумаю.

- Ну пожалуйста, - протянул Дориан и поцеловал Холлуорда в уголок губ.

- Я хорошо подумаю.

- Подумай, - Бэзил почувствовал дыхание на своей шее, - помнишь, Бэзил? Как давно я целовал твою шею? Целых полвека назад… Ты только подумай! Мы потеряли полвека, я мог бы каждый день целовать твою шею, каждый день этих гребаных пятидесяти с лишним лет…

Дориан громко вздохнул.

- И правда, останься. Нельзя терять такой шанс.
The End.

запись создана: 17.02.2010 в 20:58